Документальный фильм «Альт-райт: эпоха ярости» американского режиссера Адама Бхала Лоу стоит посмотреть (на Netflix) хотя бы для того, чтобы увидеть, что происходило в вирджинском Шарлоттсвиле летом 2017 года, где стритфайтеры антифы и БЛМ сошлись с участниками слета «Unite The Right».
Уличные драки и ночные факельные шествия, палки и каски, противогазы и слезоточивый газ – все это снято блестяще и с предельно близкого расстояния, включая драматичный момент, когда правый экстремист врезался на своей машине в толпу левых демонстрантов, убив молодую женщину. Напомним, что поводом для демонстраций и контрдемонстраций послужило намерение горсовета снять памятник главнокомандующему армии Конфедерации генералу Роберту Ли с площади, носящей его имя.
Фильм знакомит с двумя участниками этих драматичных событий – черным антифашистом Дэрилом Ламонтом Дженкинсом и белым супремасистом Ричардом Спенсером. Их выступления перемежаются комментариями Марка Потока из Центра южной бедноты, чья борьба с экстремизмом носит вполне экстремистский характер. Заведение Потока занимается составлением черных списков «опасных» консервативных изданий и организаций, которыми затем пользуются госучреждениями и социально озабоченные большие корпорации.
Официальный трейлер фильма
Черный активист Дэрил Ламонт Дженкинс в строгом смысле антифой не является. В отличие от классических антифашистов-тельмановцев он не воюет с капитализмом и не добивается ликвидации авторитарно-патриархального государства. Он борется только с расистами: создателем движения аль-райт Ричардом Спенсером, с бывшим великим драконом ККК Дэвидом Дюком, или с ведущим блога “Американский ренессанс” Джеродом Тэйлором. Там, где они, там и Дженкинс со своими единомышленниками.
По большому счету Дженкинс не дает оппонентам реализовать их конституционное право на свободу слова, хотя оппоненты отнюдь не те люди, с которыми хотелось бы дружить или защищать. Но в этом и смысл Первой поправки – гарантировать свободу слова именно тем, кто непопулярнен и даже опасен. Популярным защита не нужна.
О чем говорит Спенсер, часто подкрепляясь спиртным перед камерой? Он говорит об опасности уничтожения в Америке белой культуры европейского происхождения и он говорит, что все идет к катаклизму, который расколет страну и люди сознательно и добровольно разъедутся по своим расовым углам. Общество расовой гармонии, по его мнению – миф. Люди разные, а у разных людей разные интересы.
Перед камерой Спенсер, понятно, не сообщает, что общего у его мировоззрения с нацистской идеологией. Но то, о чем он да говорит: угрозе европейскому наследию и расколе страны, – достойно внимания.
Судите сами: разве сегодняшняя миграция обеспеченного населения из таких левых штатов как Калифорния и Нью-Йорк в такие штаты как Техас или Флорида, не дает нам основания для такого разговора? Разве заявления активистов БЛМ или их программные документы, не дают оснований задуматься об опасности, нависшей над нашими – европейскими – традициями?
Но Адам Бхала Лоу этой темы не касается, удовлетворяясь заверением своего положительного героя Дэрила Ламонта Дженкинса в том, что «никакого разделения в нашем обществе нет». Серьезно?!
Очевидным журналистским недостатком фильма «Эпоха ярости» является то, что Лоу рисует картину правого экстремизма такой широкой кистью, что в расистах и фашистах оказывается всякий человек консервативных взглядов.
Между тем, консервативные организации США не имеют ничего общего со Спенсером и его единомышленниками. Спенсер, например, не был допущен на ежегодный CPAC – съезд ведущих консервативных политиков, общественников и журналистов страны. В то же время мы знаем, что Национал-социалистическая партия Америки объявляла о своей поддержке и Бараку Обаме и Хиллари Клинтон. Но если документалист считает эту поддержку настолько смехотворной, что она недостойна его внимания, то почему он уделяет внимание тому, что Спенсер или Дюк поддержали Трампа? Ответ простой: потому что он предвзят.
Мы, действительно, живем в эпоху яростного культурного и политического противостояния, которое может предварять гражданскую войну. И в этой накаленной атмосфере люди умеренных взглядов могут услышать отголоски своих мыслей в выступлениях самых радикальных элементов общества. Но это далеко не первый случай, когда когда граница между умеренностью и экстремизмом теряет обычную четкость.
Не надо быть записным расистом и сторонником самых одиозных фигур современной американской истории, типа Спенсера, чтобы не озаботиться тем, что активистка БЛМ – К. Марли, выступающая на сайте американских интеллектуалов medium.com, называет расистами всех белых, а всех расистов, не желающих признать это, объявляет врагами и дает белому читателю такую рекомендацию: «Ты можешь помочь ликвидировать расистскую систему и структуры, которые поддерживают тебя и убивают меня и моих сыновей, поскольку они основаны на ущербной науке, созданной ущербными белыми европейцами».
Ущербная наука ущербных белых европейцев?!
Не нужно быть единомышленником Спенсера или Дюка, чтобы озаботиться тем, что американские школы, дружно присягнувшие на верность БЛМ, теперь учат детей тому, что помимо обычной семьи есть еще “черная деревня”, не признающая ущербный европейский брак и берущаяся воспитывать отпрысков всем своим секс-колхозом.
Фильм Адама Бхала Лоу «Эпоха ярости» не только в концентрированной форме показывает противостояние радикальных идеологий, но и заставляет вспомнить аналогичную ситуацию столетней давности. Появление такого чудовищного явления мировой истории как немецкий нацизм было реакцией на предшествующее ему появление другого монстра истории – коммунизма. И первым врагом коммунистов были не нацисты, а вполне либеральное буржуазно-демократическое правительство, которое, как решили коммунисты, не отражало интересы немецкого пролетариата.
Все очень похоже, вам не кажется? Экстремизм порождает еще больший экстремизм, вовлекая в свою воронку умеренных, которым волей-неволей приходится делать выбор, просто чтобы уцелеть. Вся разница между нами и Германией лишь в том, что место класса заняла раса.
Вадим ЯРМОЛИНЕЦ
Комментируйте, делитесь, подписывайтесь!
