Дерусификация Украины

В «Украинской правде» опубликовано интересное интервью с главным редактором украинского издания «Историческая правда» Вахтангом Кипиани. Тема разговора вынесена в заголовок – «Спецоперация «Дерусификация»».

Журналист Евгений Руденко предваряет беседу сообщением: «Все больше русскоязычных в Украине переходят на украинский и отказываются от российского культурного контента. В городах Украины, в Тернополе, в Закарпатье памятники Пушкину демонтируют так же активно, как и советские Т-34. В Киеве запустили процесс переименования станций метро.

Местные власти по всей Украине активно переименовывают улицы. В частности в Ивано-Франковске появились улицы Героев Волновахи, Героев Чернигова, Героев Мариуполя и других мест вместо Добролюбова, Достоевского, Лермонтова, Некрасова и Менделеева.

– После ленинопада начался пушкинопад, – говорит Руденко. – Кто-то спрашивает: а Пушкин в чем виноват?

– И виноват и не виноват, – отвечает Кипиани. – Пушкин является маркером, которым Российская империя и СССР метили территорию, на которой насаждали свою власть. «Аборигены» должны были ощутить, что они ниже великой имперской культуры.

Единственная причина, по которой там стоял Пушкин, – он «русский». Потому что «мы можем это сделать, а вы должны терпеть» – такой была колониальная политика не только Российской империи, но и Британской или Французской. Это объективная вещь.

С другой стороны, нужно внимательно читать Пушкина и о Пушкине. Есть британская исследовательница Ева Томпсон, которая написала книгу «Трубадуры империи». Она рассматривает именно литературное творчество Пушкина, а не миф о нем, как один из наративов, которым Россия устанавливала свою власть на покоренных землях.

В пушкинские времена Украина уже не была «горячей точкой», хотя, естественно, в «Полтаве», других текстах тему Украины он поднимал. Пушкинская поэзия, идеология была оружием в войне за Кавказ, Крым. Или в тех местах, где нужно было умиротворить население, показать, что им надо навсегда остаться под властью Петербурга.

Нам, как гражданам Украины от этих имперских наративов ни холодно ни жарко. Просто они чужие для нас и поэтому Пушкину тут не место. Возможно, кроме тех мест, где он действительно жил, что-то делал. Но это решать местным общинам,а не всей стране на великом хурале».

На этом я цитирование завершу. Желающие могут ознакомиться с полным текстом разговора вот здесь. Новое явление под названием «пушкинопад» меня занимает как человека, выросшего в большом украинском городе, (я об Одессе), где в мое время стояло всего два памятника известным литераторам – Пушкину, который в Одессе «жил и что-то делал» и Шевченко, который в Одессе никогда не жил и, соответственно, ничего не делал.

В постсоветское время одесситы вспомнили и о других посетивших их литераторах, создав коллекцию статуй-лилипутов, в числе которых нобелевский лауреат Иван Бунин. Росту в первом русском литературном нобеле меньше метра, что можно списать на понимание одесситами неуместности присутствия на украинской земле русскоязычного автора в его натуральную величину.

Но, прочь иронию. Не для того затеян этот разговор. Действительно, отношение украинских культутрегеров к «Добролюбову, Достоевскому, Лермонтову, Некрасову и Менделееву» вполне логично. Да, это – агенты другой культуры и если цель – сделать собственную национальную культуру доминирующей, то старые имперские маркеры следует ликвидировать. Война только упрощает задачу.

И тут неважно, что Достоевского в новом национальном сознании заменяют Героями Волновахи. Автор «Братьев Карамазовых» в свое время сказал устами своего героя, что де и самая высокая гармония не стоит слезы замученного ребенка, а тут не слезы, тут сотни убитых детей и ради их спасения, уверен, Федор Михайлович легко бы согласился на изъятие своего имени из украинской топонимики.

Правы, тысячу раз правы американцы, нумеруя улицы. С ними городская карта обретает ясную простоту и полный историко- культурный нейтралитет. Трамп сменяет Обаму, Байден сменяет Трампа, а Вест Четвертая стрит угол Пятой авеню остается Вест Четвертой угол Пятой, исключая всякую возможность еще одного конфликта. И нечего делать памятнику Пушкину в Мукачево или Тернополе, особенно с учетом того, что из тамошних школьных программ давно изъяты русский язык и литература. В этих условиях бронзовый или каменный Пушкин для подавляющего большинства «аборигенов» обретает свойства истукана с острова Пасхи, хотя не исключено, что древние зодчие ваяли с натуры и за каждым истуканом стоял свой герой со своей неповторимой историей. Ну и что? Что было, то быльем поросло, у нового времени новые идеалы.

Да, это совершенно закономерно, что страна, избавляющаяся от своей зависимости от имперской культуры, создает новый пантеон национальных героев в животворной среде национального языка Мукачева, Ужгорода, Тернополя, Львова. А на востоке страны?

Сегодня за стремлением многих граждан Украины перейти на мову, о чем  рассказывает журналист «Украинской правды», – очевидное стремление отказаться от того общего, что связывает с агрессором. Особенно у тех, кто потерял из-за войны близких. Но ведь и до войны языковая политика Киева носила радикальный характер. Именно запретительные языковые законы дали основания для обвинений в нацизме. Если это слово режет слух, то – в ультранационализме. Только им и можно объяснить стремление уничтожить малейшее влияние русского мира, который стал в Украине синонимом зла. Любая попытка защитить русскоязычную культуру в Украине пресекается с максимальной жесткостью и как правило сопровождается популярным мемом: «Чемодан, вокзал, Москва». Это новая вариация старой темы: «Не нравится, уезжай в свой Израиль!»

По российскому маршруту отправили пофессора кафедры культурологии киевского педагогического университета Евгению Бильченко, позволившую себе выступить в защиту русской культуры в Украине. Из гордости украинской науки она была стремительно переквалифицирована в сумасшедшую путинскую пропагандистку. Кафедру закрыли, вчерашнему профессору предложили занять вакансию уборщицы.  

Двуязычные «объединительные» выступления Зеленского не стоят выеденного яйца в стране, где русский изъят из школьных программ, а дети растут в атмосфере ненависти ко всему русскому, которая в наши дни получила такую подпитку от самой жизни, что хуже и придумать невозможно. Но разве не эта атмосфера приближала войну?

От иммигрантов часто можно услышать удивленное: «Почему они (русскоязычные украинцы) не могут перейти на украинский? Мы же перешли на английский? Миллионы людей во всем мире переходят на языки своих новых стран».

Это верно лишь отчасти. Масса иммигрантов живет в своих этнических «гетто», где их никто не заставляет переходить на язык принявшей их страны. В некоторых нью-йоркских школах детям новых иммигрантов преподают математику, физику и химию на их родных языках (в том числе на русском), пока они учат английский. Это позволяет им не только не отставать от сверстников, но и сохранять родной язык. В стране, ориентированной на международную коммерцию, знание языков поощряется, а понятие «язык врага» или «язык потенциального врага» отсутствует.  

Требование аналогичное требованию украинских властей говорить на рабочем месте на государственном языке шокировало бы (и вызвало иск в связи с дискриминацией) любого владельца и работника бизнеса в нью-йоркских Чайна-Тауне, Литл-Итали, Испанском Гарлеме или на Брайтон-Биче. Языковая политика Америки скорее всего основана на понимании того, что ассимиляция неизбежна, торопить ее нет резона. Выбор основного языка должен носить добровольный, естественный характер. Насилие всегда вызывает противодействие, если не явное, то еще более опасное – скрытое.

Связь человека с родным языком носит такой глубинный характер, что разорвать ее не могут ни законы мирного времени, ни ужасы войны. В драматичном видео от 27 апреля защитник Азовстали майор-десантник Сергей «Волына» просит о помощи на русском. Хотя по логике Руденко и Кипиани этот вопль должен был прозвучать на украинском. Ведь в этот момент Волына само воплощение национальной идеи Украины. Прошу не воспринимать мои слова как укор ему, а лишь как подтверждение того, что истинная природа человека проявляет себя именно в критические моменты.

Сам факт того, что на русском говорят многие нацбаты – еще одно подтверждение, что сам по себе язык не является свидетельством патриотизма или лояльности власти. Патриотизм зиждется на другом: на метафизической связи со своей почвой, ее историей, культурой, которая сохраняется языком. Ты можешь заставить одессита или харьковчанина выучить украинский и говорить на нем на работе, ты можешь оставить десятки тысяч школьных преподавателей русского языка без работы, но ты не можешь изменить их природу. Они не перестанут быть русскими даже если ты заставишь их называть таких же русских, живущих по другую сторону границы, ватой, орками, русней. 

Двуязычие Украины далеко не уникальное явление. В мире масса стран, предоставляющих возможность своим регионам сохранять свои языки и, соответственно, своих Пушкиных и Достоевских. Примером может быть Испания, Бельгия, Канада, Косово. А Украина, безостановочно декларирующая свою причастность к европейской цивилизации, эту западную традицию игнорирует. Почему? Вероятно с одной стороны сказывается стремление вырваться из плена многовековой «второсортности» по отношению к доминирующей имперской культуре, о чем говорит Кипиани, во-вторых, чисто советский тип мышления, отвечающего репрессиями на любое отклонение от партийной линии национального строительства. Одно усугубляет другое.

Стремление Украины найти себя в семье европейских народов, понятно. Но сами украинцы, видимо, не поняли, что основной ценностью европейской цивилизации являются гарантии личных свобод граждан. Если Украину влечет в Западную Европу не ее (Европы) благополучие, а ее традиции свободы, то она должна начать этот путь с предоставления свобод своим многомиллионным этническим меньшинствам. Но тут мы снова возвращаемся к крамольной теме федерализации.

Конечно, кто-то из читателей этого блога заметит, что это не дело заводить разговор о проблемах мультикультурности Украины в то время как в стране война и гибнут люди. Отвечу: это не я его начал. Его начала и именно во время войны украинская пресса, а я только вставил в этот разговор свои две копейки. И потом, кому не ясно: война решит и лингвистический вопрос тоже.

Вадим ЯРМОЛИНЕЦ

Использован имидж со страницы “Украинской правды”

Подписывайтесь на рассылку «Я» и читайте о самом важном.