Клеш, платформа, батник

My Papa was a Rolling Stone – одна из песен юности, которая осталась в памяти навсегда. По сей день храню в своей коллекции этот виниловый диск, но слушать остерегаюсь, чтобы не разрушить поселившийся в памяти звуковой фантом.

Тот проигрыватель, на котором я услышал ее впервые, звучит в сознании лучше самых дорогих сегодняшних стереосистем. «Аккорд». Корундовая игла, три скорости, стук стершегося валика, сходящийся зеленый кружок индикатора не знаю чего, помните?

Моя хорошая подруга – Алена жила на Пролетарском бульваре. Первый этаж, окна в сад. My Papa was a Rolling Stone, wherever he laid his hat was his home, and when he died, all he left us was alone…

У нее был любовник – Юра Рыжий, сын известного писателя-в-опале, белокожий юноша с волнистыми золотыми волосами и лукавой улыбкой, сошедший в нашу жизнь с полотна Габриеля Данте Россетти, я думаю. Он прекрасно играл на гитаре и пел. Ему бы только родиться в другой стране, но когда он добрался до нее было уже поздно.

It was the third of September, that day I’ll always remember, yes I will, cause that was the day my daddy died…

Но я не о музыке. Я о фетишах того времени: платформы, клеша, плечи, лацканы, афро.

Самыми важными людьми были портные. Все, что не продавалось в магазине, то есть абсолютно все, то шилось. Из любого материала, какой удавалось достать. Приобретение отреза джинсы на брюки у маримана загранплавания было как выигрыш в лотерею. На заказ можно было пошить клеша 35 см. Самые отчаянные вставляли в клеш клин, достигая невероятных 42-х. При ходьбе брюки развевались, как паруса при слабом, но порывистом ветре.

Карманы либо косые, либо – для абсолютного прилегания ткани к бедру – накладные, с двумя клапанчиками на пуговицах из под пояса. Что в них можно было положить? Ну, например четыре копейки на стакан газировки с сиропом. Пояс сперва очень высокий, потом низкий настолько, что, сев, ты демонстрировал интимные подробности анатомии.

Levi’s, Lee Rider, Lee Cooper, Wrangler, Maverick, Super Rifle, Lucky Brand, Yes, Montana… Музыка.

Одна знакомая, ее звали Алиса, приобрела джинсы на размер меньше. Или на два. Выбирать не приходилось. Но это головокружительное индиго, эта строчка жирной золотой ниткой, эти медные заклепки, зиппер… На голодный желудок она сделала полный выдох, зажмурилась и… застегнула их на себе. Потом она легла в ванную с водой и пролежала в ней несколько часов. Выбравшись из нее она дала джинсам высохнуть на ней. Я никогда не видел джинсов, которые сидели на человеке как его собственная кожа. У нее была превосходная фигура.  Она вышла замуж за фотографа, который увековечивал ее всю свою жизнь.    

Правильная рубашка называлась батник. Приталенная до разрыва ткани в боковых швах, с планкой и длинным воротником, языки которого выпускались на лацканы пиджака – на ширину груди. Из раскрытого ворота смотрела золотая цепь с магендовидом или крестом – в зависимости от корней.

Носки махровые красные. Или желтые.

Самая модная обувь – сабо – деревянный низ, кожаный верх, прибитый к низу мебельными гвоздиками с медными шляпками.

Куртячок Рэнглер или Маверик с врезными боковыми кармашками, ткань с зеленоватым таким оттенком.

Очки. На обладателей капелек рэй-бэнов смотрели как на небожителей. Они  стояли на углу Дерибасовской и Карла Маркса и пасли канавших мимо телок.

Белые клеша, желтые платформяки с квадратными носами, джинсовый куртяк, капельки, золотой Ориент с вечным календарем на зеленом циферблате, волосы до плеч – солнечный удар на месте без помощи одноименного коньяка.

Супер-модель эпохи – Роберт Плант с волосами, за которые любая девушка отдаст невинность не глядя и песней Stairway to Heaven, которая как правило слушалась под скрип пружин, какой бы дикостью ни казалась эта комбинация звуков сегодня.

Да, такие вот мысли мне навеял клип, который я теперь предлагаю посмотреть вам. Как говорят у нас на Брайтоне – инджойте!

Вадим ЯРМОЛИНЕЦ

Подписывайтесь на рассылку «Я» и каждый день читайте о самом важном.