В 1937 году Лион Фейхтвангер провел два месяца в Москве, встретившись со Сталиным, поговорив через переводчика с простыми москвичами и посидев в зале суда, где шел Второй московский процесс над группой именитых тогда, а ныне почти забытых, троцкистов. Фейхтвангеру все очень понравилось, и он написал об этом книгу «Москва 1937».
Она была стремительно переведена и издана за сутки тиражом 200 тысяч экземпляров. Можно предположить, что гонорар за нее значительно помог иммигранту, чьи книги жгли на родине, а имущество семьи конфисковали в пользу Рейха. Сам Фейхтвангер в то время жил во Франции.
Книгу легко назвать позорным пятном в творчестве знаменитого автора. Она – документальное свидетельство того, что можно сделать за деньги, потому что чисто идеологической задачей эту литературную низость не оправдать.
«Да, весь громадный город Москва дышал удовлетворением и согласием и более того – счастьем», – написал Фейхтвангер. А ночью с замершим сердцем прислушивался к звуку мотора машины у ворот дома, шагам на лестнице, звонку, – хочется добавить нам и вспомнить Мандельштама:
«И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных».
Незадолго до Фейхтвангера в СССР побывал его французский коллега Андре Жид, тоже симпатизировавший новой стране. Он, однако, не стал закрывать глаза на увиденные недостатки и дал подробные объяснения некоторым заявлениям, сделанным во время поездки. Они имели место, потому что в СССР его, бывало, просили сказать или написать то, чего он делать не хотел. Но был вынужден. Поэтому из дополнений к тексту мы узнаем не только об искреннем вдохновении строителей нового общества, но и об их отчаянной бедности, об огромном числе беспризорных, о неимоверной степени индоктринации населения, чего в теории в свободном обществе быть не могло.
Фейхтвангеру поручили опровергнуть эту «клевету».
«… у этих людей обильная еда, они ведут свое сельское хозяйство разумно и с возрастающим успехом, они имеют одежду, кино, радио, театры, газеты, они научились читать и писать, и их дети получили возможность избрать специальность, которая их привлекает».
Порыв агитатора, каким стал немецкий классик, иногда дает совершенно анекдотический эффект. Например в главе о «Грандиозных тиражах»: «Книги излюбленных авторов также печатаются в тиражах, цифра которых заставляет заграничных издателей широко раскрывать рот. Тираж сочинений Пушкина к концу 36 года превысил тридцать один миллион экземпляров; книги Маркса и Ленина выпущены еще большими тиражами; только недостаток в бумаге ограничивает цифры тиражей книг популярных писателей».
Ленин, Маркс – самые популярные писатели. Печатали бы еще, да бумаги мало! А те, кто гибнет в ссылках и тюрьмах, те кто пишут в стол в надежде на то, что рукописи не горят, те – не популярные.
Описание процесса над участниками «Параллельного антисоветского троцкистского центра» еще один перл зарубежного гостя. Сидя в зале, он слушает показания, которые дает обвиняемый Карл Радек. Ему их переводит приставленный к нему синхронный толмач из НКВД. Записной партийный анекдотчик Радек по обыкновению шутит, пьет чай с лимоном и приносит извинения за то, что это он вымотал следователя за время следствия, а не наоборот. Не жалко этих людей, если не сразу расстрелянных, то добитых в тюрьмах нанятыми по личному распоряжению вождя уголовниками. Все они жертвы взращенной ими же революционной гидры.
Может быть закономерно и ожидаемо, что в той ядовитой атмосфере ужаса осужденных клеймили и те, кого мы выделяем из общего писательского потока того времени: Платонов, Бабель, Олеша, Козаков, Леонов, Маршак, Луговой, Сельвинский… Чего только стоят заголовки их публикаций: «Фашисты перед судом народа», «Пощады нет», «Террарий», «Чудовищные ублюдки», «Эти люди не имеют права на жизнь», «Кровавая свора», «Шакалы», «Путь в Гестапо», «Горе фашистам и их приказчикам», «Выродки», «Торговцы кровью», «Мастера смерти», «Мы вытащим их из щелей на свет», «Изменникам — суровый приговор».
Но это все писали знавшие, что завтра и они могут оказаться на месте «шакалов» и «ублюдков». А 25 января 1937 года Президиум Союза писателей СССР выпустил Резолюцию под названием «Если враг не сдаётся — его уничтожают». От лица всех советских писателей она требовала «поголовного расстрела» всех подсудимых.
Но поразительно, что интеллигентный как бы человек, учившийся в Мюнхенском, а затем в Берлинском университетах, человек, живущий в свободной Франции, воспринял как норму советское судопроизводство, списав его недочеты на то, что де СССР живет в ожидании войны с фашистскими странами, поэтому цель оправдывает средства. В смысле гонорар оправдывает цель.
Наемному автору позволили немного и пожурить хозяев, в том числе и самого Сталина. «Зачем повсюду столько ваших портретов?» – отважно срашивает он того. «Мне это ни к чему, – отвечает вождь. – Но людям это приносит радость, не будем их лишать ее». «Перед отправкой в лагеря», – хочется добавить.
В каждой книге, какой бы лживой она ни была, можно найти крупицу правды об авторе. Он выдает себя сам, может быть даже невольно, чтобы оттолкнуться в своем рассказе от чего-то реального и с этой платформы уже разгонять поезд сочинения. В этой книге такая крупица правды есть.
В самом начале своего опуса Фейхтвангер объявляет о своем кредо: «Мировая история мне всегда представлялась великой длительной борьбой, которую ведет разумное меньшинство с большинством глупцов. В этой борьбе я встал на сторону разума, и потому я симпатизировал великому опыту, предпринимаемому Москвой, с самого возникновения».
Вот это вот оно самое: «мировая история это борьба разумного меньшинства с большинством глупцов». Это кредо не одного Фейхтвангера, это кредо всякого либерала, который считает себя единственным носителем всего разумного, доброго и вечного, а всех остальных – быдлом, которое он может подчинить своим представлениям о прекрасном. Для этого либерала нет традиций, нет уклада жизни, нет покоя. Поэтому он имеет право перевернуть вверх дном весь мир ради его светлого будущего, а несогласных лишить куска хлеба, замучить в застенках, сгноить в тюрьмах и лагерях.
В строках этого признания и заключается главный урок книги, написанной 84 года назад. Посмотришь вокруг и видишь наших либералов с тем же невероятным энтузиазмом бросившихся переворачивать свою страну, ликвидирующих ее историю и завоевания. Мы свой, мы новый мир построим, а кто не с нами, тому мы найдем способ закрыть рот. Потому что мы умные, а вы – быдло, которое тупо держится за свою Библию и за свои винтовки АР-15. Чистая правда, держимся. И знаем почему.
Вадим ЯРМОЛИНЕЦ
Подписывайтесь на рассылку блога и читайте каждый день о главном!
11 Comments
Я бы не стал безоговорочно осуждать Фейхтвангера. Он не знал русский язык, видел только то, что ему показывали и слышал только то, что ему переводили НКВДисты. И не мог не сравнивать эту красивую картинку с тем, что открыто происходило в то время в Германии. Конечно, удивительно, что такой глубокий знаток человеческой натуры подпал по обаяние тирана и дал себя обмануть. Но если учитывать исторический контекст, это, пожалуй, не так уж удивительно. Фейхтвангер велик не этой книжкой, а своими прекрасными историческими романами в первую очередь.
Блестяще написано! Публицистика и Литература.
Мы знали, что либерал и коммунист Фейхтвангер писал о сталинской стране закрыв глаза, как и его коллега Генрих Бёлль. Но я не знал, что писатель получил хороший гонорар за свою ложь.
Спасибо, Вадим.
Я понимаю что гонорар был. Знает ли автор его размер?
О гонораре Ф. написано Вадимом: «…можно предположить, что гонорар за нее значительно помог иммигранту…». Не вижу уверенности, основанной на документальных доказательствах, что Ф получил гонорар, не говоря – значительный. ….can assume.. слабее …highly likely… Мужественных людей всегда очень мало, тем более – в диктатуре.
Зачем так о Фейхтвангере? О “ Москва 37” достаточно много написано. Цель была одна – разрекламировать Советский Союз как средство против фашизма. Это было важно в тот момент.Потому что западный мир,естественно, не мог принять эту идею. Впрочем, об этом он сам писал в «Изгнании». Фейхтвангер, глубоко ненавидя фашизм, готов был, хоть с чертом, хоть с дьяволом, но его уничтожить. Как впоследствии и Черчиль. Стыдно, девушки.
A что значит средство против фашизма? Неужели он предполагал что немцы влюбятся в Советский Союз, перебегут в него и фашизм прекратится? Не думаю что он был так наивен.
Но мне не хочется его его судить тк он у нас такой один, слишком дорога для меня сила его таланта
Его не пытали в подвалах Лубянки. Лучше бы он промолчал.
Талант и совесть не выдаюся сверху в комплекте, примеров тому-тьма.
Совершенно с Вами согласна. Лучше бы промолчал. Но кто знает что за этим написанием стояло, деньги или угрозы или обещания чего либо…
Не знаем и поэтому судить его не мое дело. Бог ему судья
Акцент на гонорар неверен, имхо. Это была агитка «по любви». Многажды обсосанная. А один из лучших антифашистских романов – Лже-Нерон. В нём есть явные параллели даже с путинской Россией, а теперь уже и с США.
Антифашизм в “ЛжеНероне” надо выискивать и расшифровывать. Левая сущность нацисткого социализма там не показана вовсе. Неудивительно, автор сам – социалист и даже коммунист.
Это – не лучший из антифашистских романов и отнюдь не лучший из романов Фейхтвангера.
Потому что это не примитивная агитка в духе того же «Москва 1937», а таки художественное произведение. Вполне точное, но многоплановое (как и положено хорошей литературе).