Как бы перевести название сериала Unorthodox, появившегося на Нетфликсе в конце марта этого года? «Неортодоксальная» звучит не по-русски. Историю побега 19-летней Эстер Шапиро из хасидской общины, проживающей в бруклинском Вильямсбурге, я бы так и назвал – «Бегством». В этом слове много и бунтарского вызова устоям и стремления к свободе. Одна беда, таких названий – миллион. Тогда – «Бегство Эстер».
В основу американо-немецкого фильма легла автобиография Дебры Фельдман, рассказавшей о своем «скандальном разрыве с хасидскими корнями». В 2012 году ее книга попала в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс» и вдохновила немецкого режиссера Марию Шредер на создание сериала.
Самой короткой и точной оценкой этих трудов могла бы стать эпиграмма Гафта, посвященная некогда популярному артисту Зиновию Высоковскому – «Когда пути таким открыты, растут ряды антисемитов».
Трудно представить более отвратительное изображение хасидской жизни, пусть кто-то и скажет, что «на самом деле все так и есть». Много чего есть на самом деле, но искусство предполагает использование не только художественных, но и моральных фильтров.
Сюжет незатейлив – юная Эсти (Шира Хаас) хочет заниматься музыкой и получает такую возможность, когда в числе арендаторов-неплательщиков жилплощади у ее отца, оказывается педагог по классу фортепиано. Ранний брак, а у хасидов все браки ранние, заставляет Эсти отказаться от занятий музыкой и становится причиной еженощной пытки – миниатюрная Эсти, обнаружившая собственные половые признаки непосредственно перед свадьбой, не в состоянии удовлетворить своего мужа. После года изматывающе болезненных попыток установить супружеские отношения, дело кончается изнасилованием. Эсти бежит в Германию, где живет ее мать, тоже некогда сбежавшая из Вильямсбурга. В Германии беглянка идет в консерваторию, где находит новых друзей и дорогу к исполнению своей мечты – получению стипендии в качестве жертвы религиозного мракобесия.
Сцены интимной жизни молодой хасидской пары вызвали у меня, признаюсь, желание отвернуться и не видеть этого. И не потому что хасидский секс в ночных рубашках под одеялом, смешон или отвратителен. Нет. А по той причине, что создатели этой драмы бесцеремонно вторглись в сферу глубоко интимного с единственной целью – показать вопиющую отсталость ортодоксальной общины. Подход по меньшей мере спорный, поскольку многообразие интимных отношений, открывает просто безграничные возможности для того, чтобы ужасаться или смеяться над теми сексуальными практиками, которые теперь принято считать нормальными. Но в том то и дело, что есть практики, над которыми смеяться не принято. Особенно у людей прогрессивных взглядов. Но ведь «норма» категория договорная, не так ли?
Если за побегом Эсти из Вильямсбурга стоит мучительная нестыковка ее интересов с интересами мужа, то проблема эта – универсальная и хорошо известная всем – будь то ортодоксы любой юрисдикции, будь-то махровые атеисты. Такое случается сплошь и рядом: мужья насилуют жен, а жены изменяют мужьям, поскольку те не в состоянии удовлетворить их потребности, при этом список не ограничивается сексом. Тут тебе и деньги, и общественный статус, и образовательный уровень и многое другое.
В телеистории Эсти Шапиро есть еще один серьезный изъян, и можно только удивляться тому, что наше политически корректное общество прошло мимо него. Мария Шредер и группа ее сценаристов, представили общину еврейских ортодоксов вполне негативно. О, да, там, конечно, есть и добрые, и умные, и культурные люди, но в целом это – религиозные фанатики, которые, не признают ни научного, ни социального прогресса, ни какой бы то ни было власти, кроме власти своего Б-га. Который обещал им дать власть над другими народами. Нет, ну это уже вообще! А вот Германия – свободная от религиозных предрассудков страна, пребывающая в полном согласии с современными представлениями о гармоничном мире и, ясное дело, знающая, как сделать человека счастливым.
И вот тут у меня возникает вопрос – не те ли же самые претензии выдвигала свободная, прогрессивная и культурная Германия к евреям в 30-х годах прошлого века? И хотя среди самых образованных немцев и было понимание того, что в еврейской общине есть и умные, и культурные и образованные люди, но было и понимание того, что было бы лучше если бы всех их вместе взятых не было. После чего появились гетто и концлагеря, расстрельные рвы и лагеря смерти. Можно только подивиться тому, что немецкие кинематографисты не увидел эту совершенно очевидную паралель. Эх, молодость!
Я даже не начинаю разговор о том, что сократи эту историю с четырех серий до одной, создатели Unorthodox сэкономили бы время зрителям и сделали сюжет более динамичным. Хотя умней он бы от этого не стал. И это только первый сезон! Буду ли я смотреть второй? Как говорили в моем городе: «Чтобы мне приплатили!»
Вадим Ярмолинец
