Первый раз роман Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» я читал, страшно сказать, лет 50 назад. Перечитав его на днях, я обнаружил, что пропустил совершенно гениальное предвидение Брэдбери, и, думаю, не я один его не заметил.
Напомню сюжет: «пожарный» Гай Монтэг, сжигающий книги, осознает, что делает что-то неправильное. Он хочет бросить свою работу, убивает начальника-брандмейстера, бежит из города и присоединяется к группе отшельников, каждый из которых носит в своей памяти текст одной из великих книг мира, спасая ее таким образом для будущих поколений. Горящие в кострах книги – сам по себе образ настолько сильный и всеобъемлющий, а для советского человека еще и неизбежно ассоциирующийся с нацистскими книжными кострами, позволял мне не ставить очень важный вопрос: почему именно жгут книги? Тому, что я пропустил ответ на этот вопрос полвека назад, есть простое объяснение – в СССР я не располагал опытом американской жизни, пониманием здешних отношений.
Брэдбери предвидел будущее не только в технологической сфере, что было несложно. Например, в доме героя и его современников есть теле-стены – телевизоры во всю стену. Но поскольку телевизор в то время уже был изобретен, то сколько тебе надо фантазии, чтобы представить, что телевизоры станут больше, тоньше и во всю стену? То же и с наушниками-ракушками. Обычные наушники были уже широко распространены, так что стоило допридумать аналогичные приборы только поменьше и без проводов? Но то ли дело его прозрение в социальной сфере! Описанный Бредбери феномен получил точное определение только в наши дни – Cancel culture – культура отмены. В романе отменили книги. Вот как это объяснил герою причину этой отмены брандмейстер Битти:
« – Возьмём теперь вопрос о разных мелких группах внутри нашей цивилизации. Чем больше население, тем больше таких групп. И берегитесь обидеть которую-нибудь из них — любителей собак или кошек, врачей, адвокатов, торговцев, начальников, мормонов, баптистов, унитариев, потомков китайских, шведских, итальянских, немецких эмигрантов, техасцев, бруклинцев, ирландцев, жителей штатов Орегон или Мехико. Герои книг, пьес, телевизионных передач не должны напоминать подлинно существующих художников, картографов, механиков. Запомните, Монтэг, чем шире рынок, тем тщательнее надо избегать конфликтов. Все эти группы и группочки, созерцающие собственный пуп, — не дай бог как-нибудь их задеть! Злонамеренные писатели, закройте свои пишущие машинки!
(…)
— Цветным не нравится книга «Маленький чёрный Самбо». Сжечь её. Белым неприятна «Хижина дяди Тома». Сжечь и её тоже. Кто-то написал книгу о том, что курение предрасполагает к раку лёгких. Табачные фабриканты в панике. Сжечь эту книгу. Нужна безмятежность, Монтэг, спокойствие. Прочь всё, что рождает тревогу. В печку!»
В СССР я не знал слово «меньшинства» применительно к американскому обществу. В то время негров называли неграми, не опасаясь получить клеймо расиста. Брэдбери не назвал все те меньшинства, чьи обиды на окружающий мир и претензии к нему привели к появлению Культуры отмены, но он абсолютно точно описал принцип действия Культуры отмены – все, способное обидеть какую-угодно группу, должно быть ликвидировано. В наши дни эта ликвидация началась с книг классиков в американских школах и привела к появлению новой терминологии, которая превратила значительный пласт простой разговорной речи в обсценную лексику.
Мы не видем пожарных нового типа, жгущих книги, их роль выполняют сотрудники библиотек, тихо выбрасывающие в мусорные контейнеры мировую классику или задвигая ее на задние полки. Педагог нью-йоркской школы в нашем недавнем разговоре посетовал, что в последнем списке рекомендованной литературы для летнего чтения не нашел ни одного классического произведения. Что происходит в других сферах мы тоже знаем: новая кадровая политика, переименования, сносы памятников, стирание исторической памяти – чтобы не обидеть ни одну из многих ныне оберегаемых групп.
Вот как описывает результат этой «культурной» революции тот же брандмейстер Битти:
«Вы должны понять, сколь огромна наша цивилизация. Она так велика, что мы не можем допустить волнений и недовольства среди составляющих её групп. Спросите самого себя: чего мы больше всего жаждем? Быть счастливыми, ведь так? Всю жизнь вы только это и слышали. Мы хотим быть счастливыми, говорят люди. Ну и разве они не получили то, чего хотели? Разве мы не держим их в вечном движении, не предоставляем им возможности развлекаться? Ведь человек только для того и существует. Для удовольствий, для острых ощущений. И согласитесь, что наша культура щедро предоставляет ему такую возможность».
Умри, лучше не скажешь. Роман Брэдбери был издан в 1953 году, но содержание его в полной мере дошло до автора этих строк в 2025. Понадобилось прожить 35 лет в Америке и чисто случайно найти томик Брэдбери в местной книжной лавке. К счастью, наша культура отмены, пока отменена. На четыре года минимум, я полагаю.
Вадим ЯРМОЛИНЕЦ
