Вадим ЯРМОЛИНЕЦ
Из опасений доноса и ареста Ленин отказывался останавливаться даже на самых засекреченных явках. В поездках по стране он не расставался с портативным шалашом, самостоятельно выбирая место для ночевки.
Вадим ЯРМОЛИНЕЦ
Из опасений доноса и ареста Ленин отказывался останавливаться даже на самых засекреченных явках. В поездках по стране он не расставался с портативным шалашом, самостоятельно выбирая место для ночевки.
Вадим ЯРМОЛИНЕЦ
Как-то раз одна симпатичная девушка, ее звали Нюся, пошла в лес, недалеко от дедушкиного дома, и заблудилась. Едва заметная тропинка привела ее к озеру с водопадом. Вода в нем была совершенно прозрачной. Посмотрела вокруг – никого. Тогда она сняла с себя все и пошла купаться. Выплыв на середину озера она испытала то, чего уже давно не испытывала, а именно полноту жизни, которая, что ты ни говори, едва началась
Посвящается 226-летию Одессы
Уезжая из Рима, Гоголь привез на родину спагетти. А ехал он через Одессу. Ну, там ему, ясное дело, тут же накрыли стол, налили сто грамм, анекдоты пошли, в общем, все как у одесситов. Гоголь тоже развеселился и говорит:
Вадим ЯРМОЛИНЕЦ
В центре этой драматической истории – редчайший в своем роде негодяй – попугай Максимка. Это животное обитало в одной приличной на вид семье, но изрыгало на свет такие чудовищные ругательства, как если бы оно выросло в последнем притоне. Где оно всего этого набралось, сказать трудно. Возможно даже, что в отсутствии хозяев, оно включало телевизор на канале, о существовании которого те даже не подозревали. Что-то типа риэлити-шоу из красноярской тюрьмы.
Вадим Ярмолинец
У нас тут на втором этаже живет один знаменитый художник Сеня. Это я без шуток говорю, что он знаменитый. Было время, когда он проживал в собственном поместье в Ист-Хэмптоне, просто потом фортуна повернулась к нему спиной и ему пришлось переселиться в более прозаические места типа наших.
Шурик Монастырский снимает квартиру с одной спальней у хасида Хаима Тульчинского в Бенсонхерсте. Хаим работает в ювелирной мастерской на 13-й авеню. Ездит он на «Шевроле-Каприсе» 1985 года – мятом как старый мусорный бак и огромном как пароход. За бортом этой машины остались несколько владельцев, аварий и сотен тысяч миль. И она может сменить еще столько же владельцев, перенести столько же аварий и проехать еще столько же тысяч миль. Это хорошая американская машина, которой нет сноса. Б-г даст, Хаим еще будет учить на ней вождению своего старшего сына.
Вадим ЯРМОЛИНЕЦ
Большую часть из описанного ниже, мне изложил главный участник событий – Леня. Он – типа писатель. Может слышали, он в нашей многотиражной прессе подвизается под псевдонимом Рукомойцев. Пишет фельетоны на политические темы. Но речь не столько о нем, сколько о его жене Оле. Дело в том, что она начала следить за неопознанными летающими объектами и на этой почве, попросту говоря, свихнулась.
О семье западного типа
Движение BLM стремится к ликвидации нуклеарной семьи западного типа, состоящей из отца, матери и 2-3 детей. В такой ячейке общества – муж – кормилец и глава семьи, а жена – подчиненная мужу домохозяйка. В действительности отношения мужа и жены в нуклеарной семье никогда не соответствовали такой жесткой формуле.
Вадим ЯРМОЛИНЕЦ
Когда Валерий Леонтьев впервые приехал в Одессу, в городе начался страшный ажиотаж. Все хотели попасть на концерт новоявленной звезды. А она, в смысле звезда, должна была выступить в филармонии. Среди тех, кто сильно возбудился по этому поводу был Зиновий Альтер.
Жизнь короткая, а искусство мемуаров еще короче
Племянница президента Мери Трамп написала воспоминания о том, каким редкостным негодяем был ее дядя – «Слишком много тоже недостаточно». Юристы Трампа какое-то время пытались предотвратить публикацию этого труда, что привлекло к нему повышенное внимание. Он издан. И что? И ничего. Прошла неделя и впечатление такое, что о книге уже забыли. Хотя казалось, что после ее публикации рухнет мир. По меньшей мере Конгресс затеет новый импичмент или Меланья подаст на развод.
Вадим ЯРМОЛИНЕЦ
Вопреки слухам, Альберт Эпштейн никогда в жизни не эмигрировал в Америку. До конца своих дней он прожил в доме № 17 по улице Пишоновской, работая кантором на Втором Еврейском кладбище. Он пел с детства, в основном цыганские песни под гитару, но набожные евреи обратили внимание на его голос, и решили сделать мицву его бедной маме Берте Наумовне Эпштейн.