Отношение к смерти – дело привычки, это вам подтвердит всякий патологоанатом. Меня не перестает удивлять, как после напряженного трудового дня эти специалисты торопятся на семейный ужин, предвкушая то, как жена поставит на стол их любимое блюдо.
Ежегодно из жизни уходят миллионы людей и мы принимаем это как печальную данность. Открытая статистика, в частности американского Центра по борьбе c инфекционными заболеваниями и их предотвращению (СDC) указывает на то, что пока, число умерших в результате заражения вирусом КОВИД-19, значительно ниже числа умерших от гриппа, хотя в процентном отношении уровень смертности выше. Насколько? В разных странах по-разному. Если воспользоваться статистикой Университета Джонса-Хопкинса, то по данным на 11 апреля, показатель смертности колеблется от 0,9% в Израиле до 12,7% в Италии. Смертность от КОВИД-19 в США – 3,7%. Средний мировой показатель немного выше 6%.
Проблем в анализе статистики несколько. Одна из них – отсутствие единого метода оценки причины смертности. Больной, зараженный вирусом КОВИД-19, но умерший от диабета, считается жертвой вируса. В случае гриппа такая методика не работает. Медикам также неизвестно точное число инфицированных, поскольку многие случаи асимптоматичны, а также у многих американских медиков по сей день нет возможности делать анализ, который бы позволил точно выявить характер вирусной инфекции. Диагноз ставиться по характерным симптомам.
Еще только предстоит анализ последствий того, что Швеция и Япония отказались от таких жестких карантинных мер, как их соседи, и это не отразилось значительно на общем уровне смертности, хотя и выявило группу самого высокого риска – сомалийскую общину. В Нью-Йорке такой группой оказались чернокожие. Врачи объясняют это тем, что в афро-американской общине высокий процент больных диабетом, сердечно-сосудистыми заболеваниями, страдающих от ожирения. Эти факторы значительно снижают шансы на выздоровление.
Высокая смертность в Италии и Испании объяснялась тем, что обе страны располагали самым большим числом долгожителей в Европе, живущих в больших семьях.
Через четыре месяца с начала пандемии мы можем сказать, что вирус не побежден, он не стал менее опасным и вакцины от него все еще нет. Но всем понятно, что продление карантина грозит мировой экономике катастрофическими последствиями.
Предложение одного из создателей Обамакейра – Изекиля Эммануэла, – продлить карантин на год-полтора до создания вакцины, – кажется абсурдным. Никакая экономика не выдержит такого простоя, а главное – этот простой не обещает защиты от вируса. CDC сообщает, что эффективность вакцинации от сезонного гриппа составляет 40-60%. Какие у нас есть основания ждать 100% эффективности вакцинации от коронавируса?
Выход в другом. Мир создает арсенал новых фармацевтических средств для борьбы с коронавирусом. Самым известным, благодаря маркетинговым усилиям президента Трампа, стала комбинация Плаквенила (гидроксихлорохина) и Азитромакса. FDA одобрила употребление японского антивирусного средства Авиган (фавипиравира). О подготовке к тестированию новых антивирусных препаратов сообщил в начале апреля фармацевтический гигант Pfizer. Поиск ускорен международным сотрудничеством медиков и фармацевтов.
Очевидно, что двухмесячный карантин был не только первой реакцией испуганного мира, но и той передышкой, которая позволила мировому медицинскому сообществу начать поиск наиболее эффективных средств для борьбы с новым коронавирусом до получения вакцины. Мы знаем теперь как вести себя в новых обстоятельствах, мы знаем, кто подвержен наибольшему риску, мы знаем как снизить этот риск и будем работать для его снижения. Мы будем тяжело переживать потерю близких, но к общей статистике потерь привыкнем, как привыкали до этого к статистике других потерь.
Вадим Ярмолинец
