Вдова Клико. Биография, как вино

Путь мой к вдове Клико был долгим и порой мучительным. Начался он в Одессе с шипучки за рубль пятнадцать. Закусывать ее следовало пирамидоном, поскольку головная боль была гарантирована, но проблема в том, что в те годы денег на закуску у меня не было. Я пил и страдал. Потом шипучее сменилось советским шампанским одесского завода шампанских вин, который, вы будете смеяться, был основан до революции тем самым Луи Родерером, о котором мы знаем по его «Кристаллу», за который в наши дни надо вынуть и положить 300 баксов без малого.

В Одессе я этого, конечно, не знал, а знал лишь, что «вдову» очень ценил Пушкин. Моими любимыми его строками о ней были не слегка поднадоевшие еще в школе – «вошел и пробка в потолок, вина кометы брызнул ток», а другие, – из письма другу Якову Толстому:

Вновь слышу, верные поэты,
Ваш очарованный язык…
Налейте мне вина кометы,
Желай мне здравия, калмык!

Этот друг степей, мне показалось, заскочил к Пушкину из Заболоцкого. Короче говоря, до вдовы я добрался только в Америке, и до того остался доволен знакомством, что у меня даже появилась мечта – узнать, как выглядела эта замечательная женщина. Портрет нашелся, но не тот, который я стремился увидеть. На нем была изображена очень пожилая дама. Очень. Стремление найти ее изображение в более молодом возрасте и привело меня к книге Тилар Маццео «Вдова Клико. История империи шампанского и женщины, которая правила ей». Тилар Маццео – преподает английскую литературу в университете Монреаля, пишет книги о замечательных женщинах, растит виноград, делает свое вино и путешествует по винодельческим местам, исправно сообщая об этом читателям винных журналов.

Биография Барб-Николь Клико-Понсарден так же хороша, как и ее продукция. Читаешь с наслаждением. Несчастная овдовела в 27 лет, унаследовав едва стартовавший бизнес. Дело усугублялось тем, что покойный супруг пошел нетрадиционным по тем временам путем, решив торговать своим шампанским в бутылках. Да, до той поры им в основном торговали, как всяким вином, из бочек. Проблема бутылок была в том, что каждая выдувалась индивидуально, двух одинаковых не было. Хранить и закупоривать их было одинаково сложно.

Вдова покупала землю, растила виноград, делала вино, контролировала один за другим два процесса брожения, маркировку бутылок, торговлю. Это была крохотная, но безумно эффективная динамо-машина, которую не останавливали никакие сложности и препятствия. Она изобрела на своей кухне ключевой для производства шампанского метод его очистки от дрожжевого осадка – ремюаж. Ей удалось хранить этот производственный секрет десять лет, вызывая дикую зависть у своего главного конкурента – Жан-Рэми Моэта. Преодолевая все препоны блокады, введенной против наполеоновской Франции, она находила крохотные порты Балтийского моря, чтобы доставлять свой товар в Россию. Память об этом рискованном предприятии впечатана в ее этикетку в виде якоря. Когда над Европой пронеслась комета, дав 1811 году имя года кометы, вдова стала выжигать на своих пробках изображение летящей звезды, что и принесло ее продукции имя «вина кометы».

В 1812 году, когда оккупированная русскими войсками Шампань должна была внести победителям часть контрибуции вином, вдова со всеми своими коллегами вынуждено открыла многокилометровые подвалы под Реймсом, произнеся историческую фразу: «Сегодня они пьют. Завтра они будут платить». Простые солдаты пренебрежительно называли шампанское «кваском», но каждый офицер оккупационных сил вернулся в Россию рекламным агентом вдовы Клико. К моменту, когда Россия сняла блокаду Франции, винные склады вдоль российской границы были забиты ее шампанским. Ее вторжение в Россию было стремительным и несопоставимо более успешным, чем вторжение Наполеона Бонапарта.

Она работала до глубокой старости, став самой богатой женщиной Франции. Она выдала дочь замуж за графа, а внучку за маркиза. Она содержала обоих. Говорят, ее любовниками были молодые и талантливые виноделы, которых она нанимала. Она оставила свое производство партнеру, зная, что доверять его семье нельзя. Семье полагалась лишь часть доходов.

Сегодня компания, носящая ее имя, ежегодно производит 10 миллионов бутылок шампанского с этикеткой, цвет которой спутать с другим невозможно. Этот цвет еще одно изобретение вдовы. Она сама называла его «цветом желтка курицы, которую выкормили кукурузой».

Одна беда и повод для жалобы. Вдова оставила нам всего один свой портрет – тот самый. Как она выглядела молодой – неизвестно. Но хочется верить, что она была очень хороша.

Вадим ЯРМОЛИНЕЦ

Понравилось? Поделитесь!