Герой нашего времени

Джоди Шоу – выпускница и сотрудница престижного Смит-колледжа в Массачусетсе, отказалась принять новую ортодоксию антирасизма и, зная, что теряет свой доход, подала в отставку. Ее письмо президенту колледжа дает представление о том, что сегодня происходит в наших университетах.

«Дорогой президент Маккартни

Пишу вам, чтобы уведомить о том, что с сегодняшнего дня я подаю в отставку с позиции координатора студенческой поддержки в департаменте обслуживания студенческих общежитий в Смит-колледже.  

Это было нелегкое решение, поскольку будущее мое теперь неясно. Так как я разведенная мать двоих детей, экономическая неопределенность вследствие отставки, коснется и их. Но у меня не было другого выбора. Расово враждебная атмосфера в колледже, с которой я сталкивалась с течение двух с половиной лет, оставила меня физически и психически обессиленной. Я больше не в состоянии работать в такой атмосфере и я не могу молчать о том, что представляется мне основополагающим в понимании человеческого достоинства и свободы.

Я окончила Смит-колледж в 1993. Эти четыре года были из лучших в моей жизни. Естественно, я была вне себя от радости, когда мне представилась возможность войти в штат его сотрудников. Я любила свою работу и я была счастлива вернуться в колледж. 

Но атмосфера – и мое место в колледже – радикально изменились в июле 2018 года, когда в кампус пришла культурная война. Она началась с того, что одна из студенток обвинила белую сотрудницу в том, что та вызвала полицию по расистским соображениям. Студентка – она была черной – рассказывала об этом случае повсеместно, в том числе в соцсетях, что привлекло большое внимание к колледжу.

Даже не расследовав этот инцидент администрация колледжа немедленно принесла извинения студентке, отстранила свою сотрудницу от работы и объявила о готовящихся инициативах, мастерских, курсах и политике, направленные на борьбу с «системным расизмом» в колледже.

Хотя независимое расследование упомянутого инцидента не выявило никаких свидетельств того, что сотрудница колледжа действовала из расистских побуждений, колледж только удвоил свои усилия по ликвидации мнимого расизма, от которого страдал весь кампус. Все это подпитывало ныне превалирующе мнение о том, что инцидент был расово мотивированным, а сотрудники колледжа – расисты.

Позволенное администрацией колледжа распространение этой версии событий имело тяжелейшие последствия для всего колледжа и для меня лично. Так в августе 2018 года, за несколько дней до того, как я должна была провести в библиотеке инструктаж студентов, на подготовку которого я потратила уйму времени и сил, и который был одобрен моим начальством, мне было сказано что инструктаж отменен. Причиной было решение провести его в форме рэпа, а я не годилась для этого, потому что я, по словам моего начальника, «была белой» и это могло выглядеть как «культурная апроприация». (Присвоение себе чужой культурной идентичности – В.Я.).

Мой начальник объяснил, что не имеет ничего против того, чтобы инструктаж был проведен в форме рэпа, проблема была в моем цвете кожи.

Когда я ожидала перевода на позицию в библиотеке с полной ставкой, мне сообщили, что получение этой должности зависит от того, успею ли я за несколько дней, переработать программу, на подготовку которой у меня ушли месяцы. 

Я испытала не только унижение, но и поняла, что могу похоронить свои планы. Мне пришлось принять хуже оплачиваемую позицию координатора в департаменте студенческих общежитий. 

Как оказалось, все что случилось в библиотеке, было только началом. Мне сказали и не один раз, что одним из требований к моей должности является постоянное обсуждение того, что я думаю и чувствую по поводу своего цвета кожи. Я должна была выслушивать расово враждебные комментарии и участвовать в мероприятиях с расово мотивированным типом поведения, что являлось условием сохранения моего места. Я была на митингах, где мой сотрудник стучал кулаком по столу и выкрикивал: «Богатая белая женщина! Богатая белая женщина!» в адрес одной из выпускниц колледжа.

Я слышала, как мой начальник открыто предлагал использование расовых квот на вакансии в нашем отделе. Мне давали литературу, в которой все мировое население было сведено к двум группам – «доминантной» и «подчиненной», это обосновывалось единственно на такой характеристике как раса.

Каждый день я видела, как мои коллеги разрешали возникающие у студентов конфликты сквозь призму расы, проецируя предположения и стереотипы, сводя все к цвету кожи данного студента. Меня просили делать то же самое, а также поддерживать такое расписание для студентов, которое учило бы их тому же проецированию стереотипов и предположений на себя и других. Я считаю, что такое расписание антигуманно, оно мешает установлению искренних взаимоотношений и подрывает мораль молодежи, которая только начинает поиск своего пути.

Хотя многие сотрудники колледжа, с которыми я говорила об этом, глубоко обеспокоены происходящим, они боятся говорить об этом. Это много говорит о том, какие враждебность и страх пропитали атмосферу Смит-колледжа.

Последней соломинкой было то, что случилось в январе 2020 года, когда я была на обязательных занятиях для персонала по расовым вопросам. Нанятые для этой цели инструкторы обсуждали тему расы и расовой идентичности. Когда пришла моя очередь отвечать, я сказала: «Мне неловко говорить об этом». Я была единственной воздержавшейся на этих занятиях.

Тогда инструктор сказал присутствующим, что отказ белого человека обсуждать принадлежность к своей расе является симптомом его «белой хрупкости». Мне объяснили, что если белый человек в такой ситуации хочет, чтобы другие воспринимали его состояние как «дискомфорт», то в действительности это «маскировка силы». Иными словами, поскольку я – белая, в основании моего дискомфорта лежит скрытая агрессия. После чего меня начали стыдить и унижать перед коллегами.

Я подала жалобу в отдел кадров на то, что эти занятия проходят в атмосфере враждебности, но на протяжении последующих шести месяцев у меня возникло ощущение, что из-за моей расовой принадлежности к моей жалобе отнеслись не очень серьезно. Мне сказали, что Закон о гражданских правах не был создан для таких как я. Я также ощутила, что моя жалоба послужила причиной того, что у меня стали без объяснений отбирать многие важные функции присущие моей должности.

Под видом расового прогресса Смит-колледж создал атмосферу расовой враждебности, в которой появились случаи дискриминации и враждебного отношения на личном уровне. Те достоинство и уважение, которые заслуживает человек, теперь определялись только цветом его кожи. В этой среде отклонение от новой критической расовой ортодоксии или отказ от принесения клятвы на верность ей – в духе клятв эры Маккартизма – были основанием для публичного унижения и профессионального сведения счетов. 

Я больше не в состоянии работать в среде, где я постоянно становлюсь объектом дополнительных проверок из-за своего цвета кожи. Я больше не в состоянии работать в среде, где мне говорят, что мой дискомфорт, вызванный этими проверками, не имеет права на существование, потому что он является манифестацией моего белого превосходства. Я больше не могу работать в среде, где от меня ожидают применения расовых стереотипов по отношению к другим и где мне говорят о «законных основаниях для того, чтобы просить сотрудников учитывать расовую принадлежность» для достижения в колледже «социальной справедливости», в ответ на мои жалобы на то, что меня вовлекают в то, что я считаю дискриминационной практикой.

То, что сегодня выдается в этом колледже и других учреждениях за «прогрессивное» в действительности регрессивно. Оно апеллирует к самым низким инстинктам и сводит человеческие отношения к отношениям враждующих фракций. Я боюсь, что все это заведет нас в очень нездоровую ситуацию. Меня ужасает то, что другие как будто не видят, что расовая сегрегация и демонизация – опасны, независимо от того, как выглядит жертва. Когда тебе говорят, что несовпадение в ощущениях каким-то образом поддерживает «белое превосходство», это не просто аморально, но и наносит человеку психологический ущерб.

Так же плохо и то, что многие, кто понимает и отлично знает зловредность этого, не говорят об этом из-за страха профессиональных гонений, социальной цензуры и потери дохода и репутации. Я боюсь, что к тому времени, когда люди увидят это или наберутся моральной смелости, чтобы заговорить об этом, будет поздно

Я хотела изменить это в Смит-колледже. Я надеялась, что моя жалоба каким-то образом заставит администрацию увидеть, что капитуляция перед критической расовой ортодоксией наносит реальный вред. После того, как моя попытка не принесла никаких результатов, я понадеялась на то, что привлеку внимание общественности к проблеме колледжа и этим заставлю администрацию проснуться, наконец, и увидеть, что происходит. Но теперь я пришла к заключению, что колледж так глубоко предан этой ядовитой идеологии, что единственным способом ухода из этого расово нетерпимого климата будет выход в отставку.

Абсолютно неприемлемо то, что мы теперь живем в культуре, в которой нам приходится выбирать между пребыванием в расово и психологически враждебной среде и отказом от  своего дохода.

Я горжусь тем, что я – выпускница Смит-колледжа и я знаю, что в течение 150 лет это заведение играло критическую роль в становлении многих женщин, я – одна из них. Я хочу, чтобы это заведение было силой добра и я знаю, что оно может быть таким. Я не прекращу борьбу с опасной ортодоксией, которая опустилась на Смит-колледж и множество других учебных заведений.

Это очень сложное решение для меня и оно дорого обойдется мне в финансовом смысле. Я зарабатывала $45,000 в год. Это меньше той платы, которую вносят за год обучения студенты этого колледжа. За мое молчание мне предложили отступные, но я отказалась от них. Потребность сказать правду и быть такой, какой меня воспитал Смит-колледж, не позволили мне обменять финансовую безопасность на молчание о том, что я считаю неверным. Будущее моих детей, да и наше общее будущее как свободной страны, зависит от тех, кто имеет смелость противостоять этой опасной и разделяющей нас идеологии, независимо от того, какую цену за это придется заплатить.

Искренне,

Джоди Шоу».

Письмо Джоди Шоу было опубликовано на блоге Бари Вайс, в прошлом году объявившей о своем уходе из «Нью-Йорк таймс» – из-за той же атмосферы нетерпимости. В пользу Джоди Шоу был объявлен сбор средств на платформе Go Fund Me с целью собрать 150 тысяч долларов. Собранные свыше этой суммы средства должны пойти на помощь или юридические расходы для тех, кто оказался в положении Джоди Шоу, но о ком мы не узнали. Сейчас на этот счет поступило более двухсот тысяч долларов.

Вадим ЯРМОЛИНЕЦ

Подписывайтесь на рассылку «Журнала Ярмолинца» и получайте ежедневные обновления в свой почтовый ящик! 

Видеоканал Джоди Шоу на You Tube