Defund Police! И что дальше?

Недельное протестное хождение с плакатами «Я не могу дышать» и «F*** police!» разродилось конкретным требованием: «Defund police»! Самые ярые протестанты требуют не только сократить финансирование полиции, но и распустить ее вообще. Такое требование, например, выдвигают к горсовету Миннеаполиса. В субботу демонстранты освистали мэра Джейкоба Фрея, который не гарантировал им роспуска местной полиции.

Бедолага ушел с демонстрации со слезами на глазах под выкрики: “Иди домой!” Радикалам не нужны такие как он – умеренно левые.

Первым на требование демонстрантов отреагировал мэр Лос-Анджелеса Эрик Гарсетти. Он пообещал снизить финансирование своего полицейского управления на 150 млн долларов. Это приблизительно 10% бюджета управления. На один миллиард требуют сократить шестимиллиардный бюджет нью-йоркского полицейского управления.

За требованием сократить расходы на полицию или распустить ее вообще стоит жалоба на то, что многолетние попытки реформировать полицию ничего не дали. Если старшие офицеры понимают или делают вид, что понимают требования критиков, то патрульные продолжают работать как и прежде. От этого список их чернокожих жертв продолжает расти. Список сам по себе растет, но статистика говорит, что число жертв полиции, применившей излишнюю силу, все же, сокращается. То есть результаты реформы очевидны – для тех, кто ими интересуется.

Обвинение полиции в том, что она остается агрессивно расистским учреждением (пусть даже в нем работают чернокожие и пусть даже они руководят некоторыми полицейскими управлениями) звучит постоянно. Его отлично выразила 31-летняя нью-йоркская бомбистска Урудж Рахман, выпускница юридической школы престижного Фордхэмовского университета. На днях она удачно метнула коктейль молотова в полицейскую машину в Бруклине.

«Люди злятся, потому что полицию невозможно привлечь к ответу, – объяснила она. – Единственная возможность быть услышанными – применить насилье, которое применяют они… Хозяина надо проучить его же методами».

В отношениях черных борцов за равные права с устоявшейся системой отношений с властью очевиден один и тот же метод приспосабливания этой системы к собственным представлениям о справедливости. Если успеваемость черных школьников ниже средней, требования к школьникам снижаются. Если чернокожему сложно выполнить требования при поступлении на работу, требования снижаются. Если мэр Билл Де  Блазио с гордостью сообщает городу, что преступность снизилась, то объяснение в том, что некоторые типы преступности были переквалифицированы. И если отдельно взятый член афро-американской общины не может выполнять приемлемые для представителей других общин (белой, желтой, красной) требования общежития, значит полиции следует снизить требовательность к нарушителям общественного порядка. Закрыть на них глаза. На таких, кстати, каким был Джордж Флойд.

Программа Позитивных действий (Affirmative Actions), которую американское правительство начало внедрять еще в середине прошлого века, способствовала искоренению дискриминации и продвижению на рабочих местах представителей меньшинств. В наши дни она переросла в программу поощрения пороков худшей части этих меньшинств и порабощения белой Америки посредством борьбы с ее белой привилегированностью и врожденным чувством превосходства над другими расами.

В этой борьбе есть одно занятное упущение. Если главным свидетельством привилегированности белых является их более успешное общественное положение и финансовое благополучие, то как объяснить аналогичные успехи в Америке представителей желтой расы? Кто слышал от них жалобы на то, что белая раса, в том числе и американцы, на протяжении большей части 19 века превращали гигантскую нацию (я о Китае) в нацию законченных наркоманов? Мы только слышим жалобы на то, что в самых престижных школах Нью-Йорка, непропорционально много китайцев. Это, надо понимать, будущая элита Америки. Судя по ее успехам, она совершенно не страдает от врожденной привилегированости белых. Она просто оставляет их позади. Я даже не уверен, что в их массовом «желтом» сознании присутствует концепция привилегированности. Мы все знаем, что стоит за их успехом: дисциплина, трудолюбие и целеустремленность. Но это достоинства свойственные не одной только желтой расе. Они – залог общественного успеха любой, многократно подтвержденный и представителями черной расы.

С одной стороны отрадно видеть, как остро черная община реагирует на гибель от рук полиции своих. Белым можно только поучиться. Но природа этой острой реакции на защиту своего совсем не предполагает критического отношения к нему. У белых, судя по всему, отношение к случаям жестокости полиции по отношению к своим – белым, иное: «если наказали – было за что».

Поэтому мы не вспомним ни одного погрома после того, как жертвой полицейского произвола стал белый, а иски белых, пострадавших от полиции, не получают особой огласки. Потому что, ясно понимая, что в полиции работают не святые, что полицейские тоже нарушают законы, есть и понимание того, что они – та тонкая голубая черта, которая отделяет общество от хаоса.

Уверен, что это понимают и многие черные. Уверен, что те, кто сегодня ходят на демонстрации протеста, являются лишь одним сегментом черной общины, другой представлен такими как Кендейс Оуэнс и ее единомышленниками из Блэкзита.

Что будет, если города, недавно пережившие погромы разбушевавшихся активистов BLM и боевиков белых экстремистских организаций, лишить полиции? Двух ответов на этот вопрос быть не может. Вакуум будет немедленно заполнен теми, кто установит новый порядок в соответствии со своими представлениями о том, каким он должен быть. О ком идет речь? С первых лет большой европейской иммиграции начала ХХ века в Нью-Йорке за порядком следила еврейская и итальянская мафия. Местные бизнесы платили им свой налог за бесопасность. Суды над нарушителями были стремительными, приговоры – безжалостными. В наши дни, несложно предположить, что вакуум, возникший там, откуда уйдет полиция, займут наркодельцы. При своих финансовых возможностях они купят на корню весь политический истеблишмент, который затем будет исправно плясать под их дудку. И эта дискотека будет длиться до тех пор, пока эта мафия не придет к власти сама и перестанет тратить деньги на содержание никчемного политического театра. Именно это происходит в странах Латинской Америки, в том числе у наших главных соседей на юге. Именно по этой причине нам так сложно остановить поток наркотиков, который движется к нам из Мексики. Все куплено сверху донизу.

Об этом кто-то из сегодняшних протестантов думает? Не уверен. И не уверен в том, что часть средств на протестное движени не поступает именно из этого канала – наркоторговли. Царящий сегодня хаос в сфере охраны права и порядка – идеальная ситуация для внедрения наркоторговой инфраструктуры. Недаром в числе лозунгов, которые мы видим на  демонстрациях, постоянно появляется число «12». На городском жаргоне так обозначают антинаркотические подразделения полиции.

В идеале дикий случай смерти Джорджа Флойда под коленом полицейского должен был бы стать поводом для общенационального разговора о том, какой должна быть полиция. О том, какие функции с нее следовало бы снять. Например, вызовы в случаях передозировки, или в случаях, когда причиной вызова становятся действия психически больных, или о тех квотах по выписке штрафов, которые полиция должна выполнять для пополнения городского бюджета. И не исключено, что такая реформа, которая сделает работу полиции и эффективней и безопасней для всех, позволит сократить расходы на ее содержание. Но в данном случае речь идет не о целесообразной экономии, а только о стремлении безоговорочно обескровить полицию, заменить ее какими-то эфемерными общинными организациями.

Если активисты BLM и прикормленные ими политики добьются своего, то та тонкая голубая линия, которая отделяет нас от хаоса, исчезнет. Тогда, как говорили у нас на родине, пиши – «пропало».

Вадим ЯРМОЛИНЕЦ    

Комментируйте, делитесь, подписывайтесь!